Всего секунду назад Дух и Скрудж покинули школу, и вот они уже стоят на людной улице, а мимо них снуют тени прохожих, и тени повозок и карет катили мимо, прокладывая себе дорогу в толпе. Словом, они очутились в самой гуще шумной городской толчеи. Празднично убранные витрины магазинов не оставляли сомнения в том, что снова наступили Святки. На этот раз на улице был вечер, и на улицах горели фонари.
Дух остановился около какой-то лавки.
- Узнаешь ли ты это здание? – шелестящим шепотом спросил он у Скруджа, указывая на вывеску магазина.
- Еще бы! – воскликнул Скрудж, разглядывая знакомую деревянную дверь, в которую он входил тысячи раз. - Когда-то меня отдали сюда в обучение!
Не дожидаясь разрешения Духа, старик толкнул дверь и вошел внутрь. За высокой конторкой сидел старый джентльмен, что-то записывая пером в толстенной книге и изредка поглядывая на настенные часы, стрелки которых показывали семь пополудни.
- Господи, спаси и помилуй! Да это же старикан Физиунг, живехонек! – при виде своего старого работодателя Скрудж пришел в неописуемое волнение.
Старик отложил перо, потянулся и с довольным видом потер руки. Было видно, что он находится в прекрасном расположении духа.
- Эй вы! Эбинизер! Дик! – закричал он приятным и густым басом, подзывая к себе молодых людей.
Услышав знакомые имена, Скрудж не мог подавить волнение и невольно подался вперед. И тотчас же в комнату стремительно вбежал молодой Скрудж в сопровождении второго ученика.
- Да ведь это Дик Уилкинс! – воскликнул Скрудж, обращаясь к Духу. – Помереть мне, если это не он! Ну конечно он! Бедный Дик! Он был так ко мне привязан.
Скрудж сокрушенно покачал головой, выражая сожаление об утраченной дружбе.
А Физиунг тем временем начал отдавать указания, призывая всех начать подготовку к празднику.
- Бросай работу, ребята! – сказал он. – На сегодня хвати. Ведь нынче Сочельник, Дик! Завтра Рождество, Эбинизер! Тащите все прочь, ребятки! – крикнул он, хлопая в ладоши. – Расчистим-ка побольше места!
Раз, два, три – в одну минуту все приготовления были закончены. Пол подмели и обрызгали, лампы оправили, в камин подбросили дров, и магазин превратился в такой хорошо натопленный, уютный, чистый, ярко освещенный бальный зал, какого можно только пожелать для танцев в зимний вечер.
Вот пришел скрипач нотной папкой, встал за высоченную конторку, и принялся выводить такие трели на своей скрипке, что она завизжала, ну прямо как целый оркестр!
Пришла и миссис Физиунг – сплошная улыбка, самая широка я и добродушная на свете. Пришли все молодые мужчины и женщины, работающие в магазине. Словом, пришли все, один за другим, - кто робко, кто смело, кто неуклюже, кто грациозно, кто сталкивая других, кто таща кого-то за собой. И все пустились в пляс. Ни много не мало, а целых двадцать пар!
Когда у танцующих уже не осталось сил, старый Физиунг захлопал в ладоши, чтобы приостановить танец, и закричал:
- Славно сплясали!
Домашний бал был окончен, и гости, распрощавшись, разошлись по домам.
Удивительно, как вел себя Скрудж во время бала! Он всем своим существом был с теми, кто там плясал, с тем юношей, в котором узнал себя. Он как бы участвовал во всем, что происходило, все припоминал, всему радовался и испытывал неизъяснимое волнение. Иными словами, вел себя как умалишенный.
Дух пристально наблюдал за поведением старого Скруджа и сноп света над его головой разгорался необычайно ярко.
- Как немного нужно, чтобы заставить этих простаков преисполниться благодарности, - заметил Дух не без сарказма.
- Как это немного? – Скрудж повернулся к Духу, все еще в приподнятом настроении Духа. – Взять хотя бы старика Физиунга! Ведь от него зависит сделать нас счастливыми или несчастными, а наш труд – легким или тягостным. Пусть он делает это с помощью слова или взгляда, с помощью чего-то незначительного и невесомого, чего нельзя ни исчислить, ни измерить, - все равно добро, которое он творит, стоит целого состояния. – Тут Скрудж умолк, понимая, что рассуждает как молодой Скрудж.
- Чего же ты умолк?- с интересом спросил его Дух.
Не желая признавать очевидное, Скрудж лишь отмахнулся:
- Пустое. Просто мне захотелось сказать два-три слова моему клерку. Вот и все.
